за пропорции не бить рисовалось при отсутствии ластика
детальная проработка нового проекта. осталось арт забабахать, сшить костюм за 3 недели, ну и дождаться доброй феи с лишней соткой зелёных на ткань и отделку.
Вы отмечаетесь в комментариях, а я даю вам свои ассоциации на: 1 - Ваш аватар 2 - Ваш ник 3 - Вас самого А Вы ищете картинки к этим ассоциациям и выставляете в своем дневнике
Я ни за что не напишу ни строчки в этом дневнике о том, как мне плохо сейчас, или как я была счастлива в середине августа, или как сильно любила весной, а теперь понимаю, что дурой была, дурой. Ну ребят, зачем здесь мусорить? Я и так уже подобными вещами засрала одно место.
Десятого ноября 1994 года я появилась на свет. Двенадцатого ноября 2010 года я потеряла всё, что имела за шестнадцать лет своей жизни – дом, родных, близких, друзей. Всё любимое и дорогое. Нет, это был ни пожар, ни взрыв, подстроенный террористами, ни какая-нибудь эпидемия, ни бомба сброшенная Америкой (этакой подлой страной), и даже ни серия аварий на многочисленных промышленных предприятиях моего провинциального городка. Всё было гораздо проще – я вычеркнула себя из жизни этих людей. А если меня нет у них, значит и их у меня толком нет. Всё взаимосвязано. И вот, двенадцатого ноября в десять часов утра меня не стало, а в три часа дня меня не стало у них.
Что же такого могло случится? Да, ничего особенного. Вы когда-нибудь задумывались, во сколько вам может обойтись новое имя, а с ним и шанс начать всё заново? Так вот, давайте проясним этот вопрос. Если судить по тому, сколько убыло из моего кармана, когда я получила новёхонький документ с новым именем, пропечатанным на розоватой бумаге, то пятьсот рублей. Ну нет, конечно, были и прочие расходы в связи с началом этой самой новой жизни. К примеру зимние ботинки, шарф потеплее, зонтик, пара дисков и прочие мелочи.
Итак, двенадцатого ноября 2010 года, в 14.55 я в компании двух сумок(одна была наполнена необходимостью бытового типа, а другая до упора набита красками, кисточками, дисками, книгами и прочими «вкусностями») села на электричку. В 15.00 я оставила за плечами шестнадцать лет и, прикрыв глаза, понеслась в пункт назначения. Санкт-Петербург – город, в котором меня никто не ждёт, место, в котором я никому не нужна.
Глава вторая.
Я просто уверена, что вы сейчас сидите и думаете: «Что это ей на месте не сиделось. Избаловали девчонку, а она жизнью недовольна», ну или что-то в этом роде. А, собственно, что это я и правда сорвалась – имя сменила, собрала вещи и ушла не сказав никому ни слова?
Знаете, я до сих пор сама себе не могу ответить на этот вопрос. Ведь этим решением я почти бесповоротно могла сломать себе жизнь… либо найти то, что даст мне возможность идти дальше. Это, наверное, и подтолкнуло меня сесть на этот чёртов поезд. Нет, я не жалею, и бессмысленно говорить «а если бы» и представлять глянцевые картинки «а что могло бы быть», бессмысленно, потому что уже не будет.
И поэтому, я улыбаюсь тому, что есть. Питерской погоде, из-за которой я постоянно шмыгаю носом, угрюмым прохожим(ух, везде они одинаковые, ни к лучшему бежала), тёплому коту, который является единственным обогревателем под этой ветхой крышей. Смотря в зеркало, я вижу неказистую девчонку с большими наивными глазами. Её обветренные губы растягиваются в улыбке, а я смеюсь ей в ответ. Вот так и живём.
- Ох, Генри, ну иди ко мне, мой хороший… И распутной француженке нужен английский лорд, - я притянула к себе пушистую морду и чмокнула влажный нос. Признаюсь, у моего лорда не самый опрятный вид, всегда лохматый и то ли дело приходит с разодранным ухом. Но знаете, я просто уверена, что он у меня самых благородных кровей. В любом случае, кто, кроме моего верного Генри, согреет меня зимней ночью?
- Ох, да уже седьмой час! Ну, хватит нежиться, пойдём, я тебя покормлю, - я босиком прошагала за перегородку в другом конце комнаты.
Признаюсь, похвастаться мне особо нечем. Мои владения(мои ли они?) – это чердак и мансарды дореволюционной семиэтажки. Да-да, романтика, стены, пропитанные стариной, запах сырости и краски, выход на крышу… Но минус одиннадцать и от романтики не осталось и следа. Запах от старенького обогревателя перебивает привычный запах гуаши, на крыше холодно и скользко, а идея расправить крылышки и закончить свой полёт парой(а если повезёт – набором) переломов не очень –то заманчива. Поэтому вместо слезливых романов и пастельных этюдов приходится заниматься более бытовыми вещами. Чем утеплить окна, где скидки, откуда взять денег на шерстяное одеяло? Всё это я просто была обязана предвидеть той осенью… Какой чайник купить?
Кстати, о чае… опять не успеваю выпить.
- Всё, любимый, я побежала, - я улыбнулась своему фавориту и, захлопнув дверь своих хором, побежала по лестнице вниз.
- Совсем одурели! Несутся сломя голову… Вот черти! Ну-ка, кто это тут у нас? – старушка приподнялась со скамейки и одела очки. – Ох, это ты, наркоманка… - И вам доброе утро, баба Лида.
Я поднялась с коленок и отряхнулась.
- Посмотреть страшно, синющая вся, а худая то… Кости да кожа, - баба Лида снова заняла свою наблюдательную позицию. – Наркоманка…
Ну вот, опять опаздываю.
Кстати, неудивительно, что баба Лида(и другие из её батальона) считают меня не самой благоразумной девочкой. Да нет же, я не хулиганю, и шума от меня вроде нет. Дело вовсе не в этом…
- Ну и где ты ходишь? Давай бери тряпку, лентяйка! К моим ногам, звякая и бренча покатилось ведро. - Ну что стоишь? Скоро занятия начнутся. Я незаметно улыбнулась и начала набирать воду в ведро. - Что ж ты такая медленная? Опять всю ночь не спала? Ладно, заканчивай тут быстрее, а потом заходи ко мне чай пить.
Я вырисовывала на полу мокрые дорожки и улыбалась. Если бы вы только знали, сколько для меня сделала эта женщина.
Глава третья.
Дождь косыми стежками бил по сердечной мышце. Внутри было отвратительное чувство, всё медленно сворачивалось в один липкий комок, а потом разрывалось. И всё по кругу. Руки коченели от холодного ветра.
- Ааап-чи! – чихнула я и, посильнее укутавшись в пальто, спрятала нос в вязанном шарфе.
17 ноября, 6 часов утра. Три дня в пути(и того четыре электрички, сотни любопытных глаз, готовых разобрать тебя по косточкам, бесконечная болтовня соседки в поезде, глупые вопросы и наивно хлопающие глаза) и двое суток моей совсем новой жизни.
Знаете, садясь на вторую электричку, я задумалась, а нужно ли мне это всё? Уже не было того энтузиазма, и с каждым километром становилось всё тошнотворнее на душе. Я с грустью смотрела на пролетающие назад стволы деревьев, а сердце ныло и рвалось за ними. Назад. А знаете, что мне помешало вернуться? Принципы? Нет, не идеализируйте. Я просто боялась. Криков мамы, искажённого в гневе лица отца и этой утомляющей обыденности. Они бы кричали, обвиняли меня во всё, мама бы расплакалась и в конце концов обняла меня крепко-крепко. Но нет, я не верю ей. Эти объятия ненастоящие. Лишь успокоить своё сердечко, вещь никуда не делась, вот она, снова в её драгоценном ларце. Потом бы я вывернулась из её объятий и ушла в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Как всегда. Вот оно! Время бы шло, рутина затягивала, былое яркое становилось чёрно-белым, а потом и вовсе теряло цвет. Раздельные завтраки, приветствия взглядом и молчаливые вечера. И как будто ничего не было. Совсем ничего. Не было побега, я не садилась на электричку в предвкушении новой жизни, не мучилась сомнениями, не кусала губы, прежде чем постучать в до боли знакомую дверь. Всего этого не было. Осталось только новое имя, которым меня никто не звал, и билет в новую жизнь с прошедшей датой.
Нет!! Так не пойдёт, сказала я тогда себе. И ещё глубже окунулась в жизнь некой Сюзанны из вокзального романа. Сюзанна оказалась несчастна как женщина. Она тонула в рутине своей жизни(очень детально описанной кстати), ходила на работу и жаловалась, жаловалась, жаловалась. От лица автора, от лица друзей и знакомых героини, от её врагов. А героиня была пустой и безликой. У меня за грудной клеткой даже не пикнуло, мне её фен со сменными насадками фирмы Braun и то стал ближе. Кстати, а почему именно фен? Ни стиральная машинка, чайник ли кофеварка? А вы никогда не задумывались над его удивительной способностью? Делая наши волосы красивыми на день или два, придавая желаемую форму и вид, угождая желаниям, он сушит и высасывает всё живое. Медленно, так, что мы даже ничего не замечаем. Вам ничего не напоминает? А вот мне да…
Поезд остановился. Прибыли.
Я была в конец убита. Сюзанна и слезливый романчик давно выветрились из головы, но я чувствовала себя такой же пустой и безликой, как она.
Новая жизнь встретила меня затянутым небом и хмурыми лицами прохожих. И даже не думала улыбаться. Мне хотелось съёжиться в маленький, совсем незаметный комочек, и забиться в самый дальний угол вокзала. Но взгляд проводницы моего поезда, направляющейся к главному входу, показался мне не слишком радушным, и я просто плюхнулась на скамейку, около которой стояла. Куртки с шарфами и шапками мелькали перед моими глазами, и их явно не интересовал девушка с короткими волосами и пустой пачкой из-под сигарет.
17 ноября, в 6 часов утра, я решила, что нужно идти дальше, но просто напросто не смогла встать.
Выкладываю нашу сценку. Первый опыт в этой сфере косплея. Есть фэйлы, лажа со светом, стафф, вылетающий с моей помощью из-за кулис х) Смотрин, в общем.
За ширмой ночи, под луной, жила одна принцесса. Она забыла свет дневной и где ей в жизни место. Она любила свет звезды, безжизненно мерцавшей, Она желала день за днём
ждать своего часа.
Когда вернётся он за ней, её далёкий странник, И череда тоскливых дней поникнет за плечами. Но дни, минуты, сутки, дни тянулись, а не мчались, И к сказке трепетной в ночи принцесса привыкала. И с каждым словом меркли мысли, туманился рассудок, И с ветром чувства уносились, рассвет шептал бесшумно. И нету сказке той конца, покуда жив сей мир. И в пустоту глядят глаза, и милый уж не мил. И так тонуть до склону лет, друг другом упиваясь, Без счастья, без любви, без бед, кудеснику и даме.
- Ой, мам, смотри! – девочка завизжала от восторга. – Смотри, какие милые! Вроде близняшки, а совсем разные. Но они идеально подходят друг другу! Как две половинки единого целого. - Да и, правда, милые. И одеты интересно – платья одинаковые вроде, но разного цвета. На светленькой голубое, а на тёмненькое лиловое.. - Мам, давай сфотографируемся с ними! – девочка уже было побежала в сторону близняшек, как мать её остановила: - Подожди, это не прилично. Что о нас с тобой подумают? - Ну, мама. - Нет, - твёрдо ответила женщина, и, взяв девочку за руку, пошла в противоположную сторону.
- Нини.. - Что? – девочка с улыбкой посмотрела на сестру. - Ты улыбаешься.. Я слышу её, твою улыбку. Белокурая пришла в лёгкое недоумение. - Улыбайся, хорошо? – Лили протянула сестре венок из ромашек. – Какой он? - Красивый, очень, - девочка осторожно надела его на голову сестры и улыбнулась. - Но..но я плела его для тебя! - Глупая, - девочка рассмеялась. – Тебе же он больше идёт. - Знаешь, Нини, чего бы я хотела больше всего на свете? Ния перестала смеяться и серьёзно посмотрела на сестру. Та осторожно нащупала её руку на траве и упала на спину. Нини откинулась назад вслед за ней. - Лежать на траве в последний день лета, прямо как сейчас. Улыбаться солнечному свету, вдыхать аромат цветов и скошенной травы, чувствовать прикосновение ветра… Держать тебя за руку и никогда не отпускать, чтобы это никогда не закончилось. Чтобы «сегодня» длилось вечно, - девочка зажмурилась и засмеялась. - Лили, давай дадим друг другу обещание. - Какое? - Нерушимое. И самое-самое важное… В тот момент время как будто бы замерло. Ветер стих, трава осталась пригнутой к земле. Бабочка, пролетавшая над лицом девочки, застыла в воздухе. Только облака продолжали свой путь, унося вдаль детские мечты. - Пообещай мне, что мы никогда не расстанемся. Что ты меня не бросишь. Что мы всегда будем вместе. И даже если что-нибудь случится, мы сохраним память только друг о друге. Пусть в наших воспоминаниях останутся только моменты нашей с тобой жизни, такие, как этот день, - она ещё крепче сжала руку сестры. – Пообещай мне, что никогда не найдётся человек, который бы стал тебе важнее чем я. - Я обещаю. Мы всегда будем вместе. Ведь мы – две половинки единого целого. По отдельности мы никогда не сможем быть заполненными на столько, сколько требуется, чтобы быть счастливыми, - девочка поднялась с земли и помогла подняться сестре. - Лили, а ты слышала про красную нить судьбы? - Нет, а что это? - Это та невидимая нить, что связывает людей друг с другом. Её невозможно порвать или же развязать. Вот, у меня есть такая. Та, что свяжет наше с тобой обещание ещё крепче, - Ния достала из кармана платьица красную ленточку. – Давай мне мизинец левой руки. Вот, хорошо, - девочка завязала ленточку вокруг пальца. - А теперь ты. Давай я завяжу. - Теперь мы связаны. Навсегда, - Ния улыбнулась сестре. - А теперь побежали! - Но… - девочка не успела договорить, как сестра взяла её за руку и потянула за собой. Вот так, держа друг друга за руку, мы были счастливы. Каждая из нас становилась наполненной ровно настолько, сколько нужно, чтобы быть счастливой. Мы слились в единое целое… Наши мысли, чувства, переживания – они стали едиными. Слепота или же инвалидная коляска – это не помеха, чтобы быть счастливыми, если мы вместе.
- А вот и наши принцессы! – компания ребят подошла к двум девочкам, сидевшим на скамейке около здания школы. - Какая куколка! Мне бы такую, - рыженькая девочка приблизилась к Ние, которая в руках держала фарфоровую куклу. – А ну, отдай!- она с силой выдернула куклу из рук Нии. Хулиганка с усмешкой начала разглядывать добычу. - Ой, сломалась, - наигранно протянула она, оторвав кукле руку. - Зачем… зачем ты это сделала? – белокурая девочка расплакалась. - Ну, не плачь, тебе же ещё много таких подарят… Вся компания расхохоталась. - Не «подарят», а «подаришь». Ты, - до этого молчавшая Лия встала со скамейки. - А вот и слепая проснулась! – подал голос мальчик с фингалом под глазом. Рыжая оторвала кукле вторую руку. - Перестань! – крикнула Лия. Каждый всхлип сестры отдавался ударом в её сердце. - А ты попробуй отобрать её у меня, - девочка насмешливо улыбнулась и отошла немного назад. Два мальчика преградили дорогу Лили. - Ха-ха! Повыдираем ей её кудряшки, что скажешь? – усмехнулся мальчик с фингалом. - Нет! Перестаньте! – Нини попыталась встать со скамейки, но тут же села обратно. Ноги не слушались. Совершенно не было силы. Тяжесть, которая тянула к земле, словно магнит. - Что, калека? Не можешь встать? – один из мальчуганов направился к ней. – Давай-ка я тебе помогу. Девочка упала со скамейки на землю. - Не трогай её, слышишь? Не прикасайся! - Лили кричала в пустоту. - И? Что ты сможешь сделать? Драться? – второй мальчишка подошёл к девочке в плотную и схватил её за волосы. – Ты же собственного носа не видишь! - Заткнись! – Лия, что есть мочи, пнула хулигана ногой в живот. - Ах ты! – мальчуган прокашлялся и поднялся с земли. - Нини, костыль! Ступая по непроглядной мгле лишь в горстке гаснущего света, защищать её. Ведь то обещание, что мы дали тогда друг другу, в последний день лета, нерушимо. Не предать. Ведь шаг назад – пропасть… - А ты, слепая, не так проста, как кажешься, - парень вытер кровь с губы. - Ладно, оставь её. Рыжая бросила на землю куклу и помогла подняться одному из хулиганов. - Пошлите отсюда. Девочка, сжавшись, лежала на земле. - Нини, прости, я не смогла тебя защитить, - она поднялась с земли. – Но я пыталась, честно, - Лили беззаботно улыбнулась. - Глупая… - Нини заплакала и прижалась к сестре. – Совсем глупая.
Что это? Такая красивая мелодия. Но от неё моё сердце как будто бы разрывается на части. Неужели тебе так больно, Нини? Так невыносимо больно… Нет, не плачь, пожалуйста, не плачь. Что случилось? Кто это сделал, скажи! Только не молчи, прошу… Лия открыла глаза. Темно. Окно в их комнату было приоткрыто. Шторка подрагивала от потоков свежего воздуха. Девочка встала с кровати и подошла к двери. Еле уловимая мелодия становилась яснее. Лили шла навстречу звукам. Девочка прислонилась к стене и молча слушала. - Предательница, - фортепиано умолкло. – Ты нарушила обещание, данное в тот день. - Нини, о чём ты? - Ты разве не поняла? Ты обещала, что в твоей жизни не появится человека, который бы мог стать для тебя важнее чем я. - Неужели ты о нём? Да ты просто завидуешь! Потому что он выбрал меня! - Зависть? Ты что, смеёшься?Ты слепо веришь тому, кого не видишь, а не родной сестре. Тому, кто так внезапно появился в твоей жизни. Тому, о ком ты ничего не знаешь, а не мне! - Он… он любит меня! Такую, какая я есть. И то, что я слепа, вовсе не сковывает меня в моих действиях и чувствах… - Нет! Ты связана только со мной! Слышишь? Ты не можешь любить кого-то кроме меня… Не позволю! - Тогда, я порву нашу связь, - девочка сорвала красную ленточку с левого запястья. – Теперь нас больше ничего не связывает. Лента, мерцающая красным светом, падала вниз под грохот удаляющихся шагов. - Нет, Лили! Сестрёнка, не уходи! Не бросай меня, - Ния кинулась вслед за сестрой, но тут же упала на пол. Бессильная, чтобы что-то изменить. Не способная сделать и шаг без её помощи. Не оставляй меня одну этой тёмной ночью, прошу тебя.
Название: Наша весна. Фэндом: D.Gray-man Автор: Арика. Состояние: закончен. Жанр: romance, drama. Рейтинг: PG. Дисклеймер: Ни на что не претендую. Просто порыв чувств и творчества. Пэйринг: Лави/Линали, Канда/Линали. Предупреждения: Написано при температуре 37,5 и может не соответствовать вашим моральным убеждениям. Заранее прошу прощения за бессвязность частей.
читать дальшеВ детстве, когда мне было плохо, брат садился на край моей кровати и долго молчал, озадаченно глядя на меня. Потом улыбался и трепал меня за волосы. Он говорил, что как бы ни было плохо сегодня, завтра обязательно будет лучше. Он не верил в сладость снов, и, по его мнению жизнь была не так уж и плоха. Он взял с меня обещание, что с каждым восходом солнца я буду вновь открывать глаза, чтобы увидеть внешний мир. И я открывала. В конце концов, это стало настолько привычным, что я и позабыла, что это было всего лишь детское обещание. И только когда отцвела сакура, я поняла, насколько прекрасен мир по ту сторону сознания.
Весеннее солнце согревает мои щёки. Ты тихо ступаешь по траве. Боишься потревожить мой сон. Ты опускаешься рядом со мной и пристально смотришь. Даже если мои глаза закрыты, я чувствую его, твой взгляд. Ты тихонько поправляешь прядь моих волос, небрежно лежащую на щеке, и улыбаешься. Я слышу твою улыбку. Твой искренний смех. Лави, это ведь ты? Ты ведь настоящий? Вовсе не копия, и не порядковый номер. Ты ведь именно такой, каким я тебя знаю. Я хочу верить тебе… Твой образ так отчётливо вырисовывается в моих мыслях: растрёпанные рыжие волосы, мягкие черты лица, беззаботная улыбка и добрый взгляд… Лави, что я для тебя значу? Неужели я затеряюсь среди других лиц в водовороте истории? Нет, Лави!... Ты целуешь мои ресницы. Я верю тебе. Твои руки, такие тёплые и нежные, касаются моего лица. Лави, согрей меня. Я вся дрожу. Ты вновь целуешь меня и шепчешь моё имя. Нет, Лави, не буди меня, пожалуйста! Ты продолжаешь гладить мои волосы, касаешься моих бледных щёк… Но твои руки, они теряют былую теплоту. Уже совсем холодные.
Я с трудом открываю глаза. Канда. Он обеспокоенно смотрит на меня печальными глазами и поглаживает разметавшиеся по подушке волосы. Из моих глаз текут слёзы. Я шепчу твоё имя… Лави… Лави! Он что-то пытается сказать мне, но я не слышу его слов. Немое движение губ. Лави, где же ты? Лави… Лави! Мой голос срывается на крик. Дыхание учащается. Кровь приливает в голову. Слёзы потоками бегут по белёсо-синеватому лицу. Перед глазами всё плывёт. Его лицо расплывается подобно акварели на мокрой бумаге. Канда пытается упокоить меня. Целует мои бессильные руки, гладит по щеке. Но всё напрасно. Лави, мне нужен только ты. Только твои руки могут согреть меня. Я сквозь слёзы прошу его оставить меня. Канда хочет поцеловать меня ещё раз, но я отворачиваюсь. Он поднимается со скрипящей кровати и идёт к двери. Я, всхлипывая, прошу у него прощения. За что? Чтобы скинуть груз. Дверь медленно закрывается.
Я снова одна. Слёзы перестают литься потоками, и мокрые дорожки на щеках постепенно высыхают. Теперь я могу закрыть глаза и вновь увидеть тебя, Лави. Твой образ, твои черты, вырезанные ножом в моей памяти. Я снова могу вернуться к тебе, в нашу с тобой весну.